На вопросы портала «Мобильные телекоммуникации» отвечает Алексей Кобец, старший вице-президент по разработке ПО компании Virtuozzo
Алексей, расскажите о гиперконверентности. Как вы в Virtuozzo характеризуете это понятие?
Термин «гиперконвергенция» появился несколько лет назад. Мы все давно говорим о конвергентности – объединении ресурсов, но понятие гиперконвергенции стало новым для всего рынка. Надо сказать, когда этот термин начали упоминать аналитики, мы сами заинтересовались гиперконвергенцией. Разобравшись, мы выяснили, что у нас есть все необходимые компоненты, чтобы предложить компаниям гиперконвергентное решение, по крайней мере в текущем его понимании.
Изначально под гиперконвергенцией понимались модульные решения, в основе которых лежит интерация железо, ПО виртуализации и хранилища данных, которые можно масштабировать практически безгранично. Но термин эволюционирует, и теперь, когда говорят о гиперконвергентных системах, чаще всего имеют в виду программную составляющую, которая позволяет расширять возможности на любом стандартном оборудовании. На рынке стали появляться гиперконвергентные решения, которые работают без «железа», и Virtuozzo работает именно на этом рынке. Мы не хотим производить железо, но стремимся выпускать лучшее в своем сегменте рынка ПО. Аналитики предсказывают рост этого сегмента порядка 50% в год, и это не удивительно, учитывая, какие возможности гиперконвергенция открывает для пользователей. В портфеле Virtuozzo уже давно имеются средства виртуализации вычислительных мощностей и работы с контейнерами, а когда в 2011 году мы также вывели на рынок VZ Storage, компания стала предлагать полностью готовый стек продуктов для гиперконвергентных сред.
Разработкой ваших инновационных решений занимаются программисты в США?
Нет, вся разработка и R&D Virtuozzo находятся здесь, в России, равно как и поддержка. США – основной рынок нашего сбыта, и в американском офисе работают только менеджеры по продажам и отдел маркетинга. Для компании такая схема оказалась оптимальной, потому что наш продукт востребован в западных странах, но при этом мы предлагаем готовое, упакованное решение из России, а не просто работаем на аутсорсинг. В результате мы поставляем готовую гиперконвергентную инфраструктуру под собственным брендом.
Вы говорите про готовую инфраструктуру. В чем ее суть?
До появления первых гиперконвергентных предложений, средства виртуализации вычислительных систем работали отдельно, а система хранения данных, на какой бы технологии она ни была реализована, подключалась к серверам, как отдельное устройство, обслуживающее несколько виртуальных машин. Гиперконвергентые решения изменили структуру, и емкости хранилищ стали объединяться в пул, который предоставляется серверам и виртуальным машинам. Для работы системы используется специальное ПО, которое представляет собой единое виртуальное устройство. Таким образом, получается единое решение или готовая инфраструктура.
Использование такого подхода дает сразу несколько плюсов, которые в конечном счете удешевляют решение. Первый плюс заключается в том, что происходит более полная утилизация ресурсов. Второе преимущество заключается в увеличенной производительности и скорости доступа. Третий плюс кроется в вопросах сохранности данных, ведь если один из узлов (физических серверов – прим. ред.) выходит из строя, данные больше не теряются, а система работает как отказоустойчивый кластер. Это по поводу гиперконвергенции.
При самостоятельном построении инфраструктуры возникает множество проблем, которые можно решить, просто используя новые технологии. Покупая сервер, вы несете его в дата-центр, подключаете, покупаете для него ПО, используете оборудование для запуска каких-то приложений. Но ведь гораздо удобнее просто принести сервер, подключить ему питание и сразу после этого начать работу с нужными инструментами. Именно эти простота и удобство помогают сегодня продавать готовые инфраструктурные решения. Если у вас работает хотя бы 50-100 серверов, заниматься каждым из них вручную будет сложно и дорого. Поэтому сегодня в тренде предложения готовой инфраструтуры, причем не только физической, но и виртуальной, в том числе и из облака.
В чем отличие между работой контейнеров и гипервизорной виртуализацией по версии Virtuozzo?
Каждому клиенту нужно что-то свое. Некоторые хотят запускать целые версии операционных систем с полностью изолированным ядром и своим набором ПО. Для них больше подходит гипервизорная виртуализация. Тем временем фирменная технология Virtuozzo ContainersTM позволяет создавать виртуальные окружения, используя одно и то же ядро операционной системы Linux. Это позволяет экономить ресурсы и выжимать больше полезной мощности из имеющегося оборудования.
Все улучшения, которые мы делаем сегодня, направлены на простоту использования, безопасность и производительность. В сумме эти три фактора позволяют добиваться максимальных бизнес-результатов. В частности, мы не ставим пользователя перед выбором, использовать ему контейнеры или традиционные виртуальные машины. В одной инсталляции Virtuozzo можно получить и то, и другое, в зависимости от конкретной задачи.
На какие компании ориентировано ваше решение?
Среди наших клиентов есть компании, объединяющие в одной инсталляции порядка 1000 серверов, а другие только начинают работать, и у них установлено около 10 узлов. Многие растут вместе с нами, и мы знаем, какие стандартные циклы проходят компании в процессе роста и развития. Virtuozzo – это масштабируемая система, и ее могут использовать компании различных размеров – от малого бизнеса до крупнейших корпораций. Просто у клиентов наблюдаются разные запросы. Например, качественно восприятие потребностей меняется тогда, когда компания преодолевает рубеж приблизительно в 50 серверов.
Чем больше становятся компании, тем требовательнее они к сервису. С точки зрения модели ценообразования, самые крупные и активные переходят на лицензию, которая позволяет им запускать Virtuozzo на неограниченном количестве машин. Для этого, конечно, необходимо соблюдать определенные условия.
Поговорим о дополнительных возможностях ваших решений. Например, за счет чего происходит снижение затрат на хранение данных?
Расширяя возможности для наших клиентов, мы постоянно вводим поддержку новых функций. Как правило, эти добавочные компоненты предоставляются бесплатно для всех коммерческих пользователей. Вместе с ними наши клиенты могут экономить и, как результат, зарабатывать больше.
Что касается сокращения затрат на хранение данных, в распределенном хранилище могут быть реализованы разные способы репликации и резервного копирования. В простейшем случае можно создать три копии файла и хранить их на разных серверах. Если вы потеряете одну копию, у вас останется еще две, потеряете вторую – есть еще одна. Но есть и другой алгоритм, который не требует наличия трех копий, но позволяет восстановить данные при потере такого же количества серверов.
Что это значит с финансовой точки зрения? При классическом подходе, чтобы достичь высокой доступности данных нужно в три раза больше дисков(три реплики), а поддержка RAID 6 позволяет увеличить емкость лишь на 30-40% больше. Таким образом, чтобы обеспечить надежное хранение 1 Тб данных можно занять 3 Тб емкости или 1,5 Тб. Если предположить, что емкость в терабайт стоит $100, то в одном случае нужно потратить 300, а в другом – 150. Экономика в данном случае говорит сама за себя.
Есть и другие элементы повышения комфорта и экономии рабочего времени администратора. Например, если вы хотите запустить операционную систему Windows, оптимизировать инфраструктур для нее оказывается достаточно сложно, ведь система использует закрытый исходный код. Однако теперь Virtuozzo поддерживает паравиртуализацию дисковых драйверов. Это значит, что не нужно загружать дополнительные инструменты для работы с дисками в Windows, и система работает точно так же, как будто ее запустили в экосистеме Microsoft. В подготовке ВМ Windows стало меньше действий на один шаг, а значит системный администратор сможет подготовить больше виртуальных машин за день.
Как работает автоматическая система сжатия дисков Linux?
С точки зрения хранения информации, виртуальная машина представляет собой один файл. Она использует какое-то количество дискового пространства, а другую часть – просто занимает номинально. Например, диску виртуальной машины можно позволить вырасти до 10 Тб. Но как только вы установите ОС, он будет занят на 500 Гб (для нужд, например, Windows). Все остальное останется свободным. Допустим, на диске будет еще 500 Гб информации, но это значит, что 9 Тб пока не нужны данной виртуальной машине, и их можно использовать для других нужд. Тогда с помощью гостевых инструментов неиспользуемые дисковые блоки маркируются, и гипервизор получает право их изъять. Таким образом, суммарная емкость виртуальных дисков может значительно превосходить реальную вместительность системы хранения, главное, чтобы в резерве всегда было хотябы 15% емкости на случай, если потребности отдельных пользователей резко возрастут.
Теперь — о панели управления. Действительно ли она востребована системными администраторами?
Панель управления имеет большое значение, причем со временем роль таких инструментов увеличивается. Представьте, что Virtuozzo работает у вас на 100 серверах, и вы можете зайти в панель управления и увидеть, какие из них выключены, а какие работают, у какого сервера близится перегрузка диска, а где – использовано много оперативной памяти. Панель управления позволяет увидеть многие проблемы, посмотреть файлы протоколов и так далее. Конечно, системные администраторы привыкли делать все через командную строку, но в реальности это возможно для 5-10 серверов. И хотя специалисты могут говорить, что способны так обслуживать любое количество серверов, но при примерно от 50 узлов в случае масштабной проблемы у них начинает не хватать рук. И в этом случае, когда возникает вопрос, расширять штат или купить панель управления, выгоды удобных инструментов становятся очевидны. Ведь панели Virtuozzo Automator и Virtoozzo Storage созданы именно для того, чтобы легко администрировать, добавлять и удалять узлы, управлять ими и отслеживать состояние серверов.
Одним из преимуществ вашей гиперконвергентной системы упоминается ReadyKernel. Что это за технология?
Можно очень хорошо понять, почему мы позиционируем ReadyKernel как важное преимущество, если представить себе реальную ситуацию из жизни, например, кредитной организации. У вас запущены разные сервисы, процессинг для банковских карт и так далее, и если они выйдут из строя, клиенты не смогут расплачиваться банковскими картами, а час простоя приведет к потере значительного дохода, который вы получили бы в качестве комиссии за платежи. Даже простейшая оценка позволит понять, что цена простоя даже одного сервера, где запущено несколько виртуальных машин, высока.
Тем временем, в интернете нередко появляется информация об уязвимостях, и хакеры незамедлительно спешат ими воспользоваться. Взломанный сервер, в свою очередь приведет к отключению сервиса, и вы потеряете деньги. Поэтому, когда информация о критической уязвимости становится публичной, компании спешат установить обновления, которые чаще всего требуют перезагрузки сервера. Но если на вашем сервере расположено 100 виртуальных машин, то перезагрузка длительностью в 5 минут простоя приведет к суммарному отсутствию доступа к разным сервисам более 8 часов. Но если процессинг запущен в контейнерах Virtuozzo, обновление можно установив вообще без перезагрузки, используя ReadyKernel. Система очень выгодна и для сервис-провайдеров, которые просто теряют деньги за недоступность сервиса или инфраструктуры.
А теперь о другом важном показателе — о производительности. Как вы оцениваете свои преимущества, и каким образом удается создавать продукты, работающие быстрее?
При оценке производительности мы основываемся на наших собственных измерениях. Ведь что такое эффективность? Это всегда результат сравнения с конкурентами. Например, можно сравнивать нашу работу с OpenSource хранилищем Ceph, который является прямым конкурентом системы хранения VZ Storage. Измерив результаты работы на разных типах нагрузки, мы анализируем результаты, а дальше – смотрим, что можно сделать для того, чтобы наш софт стал еще быстрее. Этим занимается целый отел в компании.
При этом расстановка приоритетов происходит согласно трехходовой схеме анализа. Сначала мы проверяем, что нужно нашим клиентам. Например, если они запускают базы данных, значит нужно добиться больших результатов именно при работе БД. Дальше мы анализируем, кто конкурирует с нами в этом сегменте, и какие решения мы должны превосходить по производительности. Потом компании берут реальную версию продукта на тест и сами сравнивают, задают вопросы о возможностях и делают финальный выбор.
Алексей, как вы планируете разработки? Все ли идеи удается воплотить?
Идей на самом деле столько, что приходится реализовывать только некоторые из них. На остальное просто рук не хватает. Одних только запросов от клиентов намного больше, чем мы в реальности можем воплотить. Да и не все, что клиенты просят, вообще может быть реализовано хоть кем-то.
На самом деле излишний набор функций – это тоже проблема. Например, когда вы покупаете телевизор, кроме основной функции в нем также есть радио, телетекст, различные дополнительные порты. Вы можете знать, что все это там есть, но не пользоваться этим. Но если за каждую часть системы вы будете платить отдельно, большую часть из этих функций вы просто не купите. Недавно наш партнер, компания IBS, как раз сделала такой выбор: из двух вариантов ПО с большим набором функций или сокращенным с 20% возможностей, был выбран второй, так как результат для бизнеса оказался одинаковым.
Следуя такой же логике, мы отделяем нужный функционал от ненужного. Иначе заказчик всегда будет просить больше, чем вы можете сделать. Ведь кроме этого очень важно, как можно быстрее дать новинку в руки клиенту. Если разрабатывать что-то годами, может оказаться, что заказчику уже будет не нужна новая функция. Поэтому мы стремимся выпускать новые фияи ежеквартально.
Что касается отправной точки для разработок, существует два направления – это техническая эволюция и возникшая на стороне клиента проблема. Например, ReadyKernel появилась потому, что у клиентов были проблемы с обновлениями. Собственно, также появилась и виртуализация: каждому клиенту нужно было покупать компьютер, его мощности простаивали. Так что мы стараемся двигаться в русле обоих течений – решать проблемы клиентов, одновременно развивая перспективные технологии.
А как вы оцениваете потенциал современных «молодых гениев»? Ведь именно они в свое время составили костяк компании.
Компания Virtuozzo имеет самое непосредственное отношение к воспитанию как раз таких людей. У нас есть своя базовая кафедра в МФТИ (Физтех), и сотрудники компании помогают студентам уже на старших курсах узнавать о самых новых веяниях в сфере программирования, решать актуальные задачи. Многие проходят производственную практику в Virtuozzo, а аспиранты нередко уже являются сотрудниками компании. Я сам тоже преподавал до недавнего времени, но из-за нехватки времени пришлось остановить эту деятельность, хотя я и скучаю по ней.
Вообще, если сравнивать с прошлыми годами, когда я сам учился на ФизТехе, начиная с 1998 года, у нас в потоке из 100 человек примерно пятеро были очень высокого уровня. Еще 10 человек отличались и участвовали в олимпиадах по физике. Остальным оставалось только догонять. В хоте преподавания в 2010 году и позже мне показалось, что уровень успехов студентов в сфере программирования сгладился, стал выше в среднем. Наверное, дело в том, что стали доступнее сами компьютеры. Когда я поступал в университет, интернета в общежитии вообще не было. Потом его провели по коаксиальному кабелю, позже – проложили витую пару, а уже в конце моего обучения появился Wi-Fi. Поэтому была реальная проблема с доступом к информации, теперь же данные оказываются доступными..
Рядом с нами, работают такие компании, как ABBYY, Acronis, Parallels. Все они были основаны айтишниками конца 90-х. Сейчас на рынке появляется еще больше разных компаний, и мы еще услышим о них. Главное, что по мере упрощения доступа к информации растет и преподавательский состав, и студенты. И это материализуется в виде таких компаний, как наши. Правительство создает новые центры компетенций, такие как Иннополис, а в каждом ВУЗе сейчас есть сильные компьютерные факультеты. Но приятно, что при этом ребята с Физтеха, как и 20 лет назад, одержимы исследованиями, и поэтому мы рады, что они приходят сегодня к нам. Кстати, сейчас в Virtuozzo работает трое из них, которых я еще недавно учил.
Так вы считаете, что развитие ИТ-отрасли в России идет верным курсом?
Начнем с примера: раньше, в 2005 году, чтобы зарегистрировать квартиру, нужно было стоять в очереди, чтобы сделать загранпаспорт нужно было стоять в очереди. Сейчас оформить дом, устроить ребенка в детский сад, заказать паспорт можно, заполнив форму на сайте. Я теперь живу в Америке, и могу сказать, что в России эта система даже лучше, чем в США.
Как вы помните, все началось с пилотного проекта в Татарстане, и он распространился по всей стране. Конечно, всегда можно найти, за что критиковать новые начинания. Но с точки зрения ИТ я считаю, что многие вещи в России делаются правильно. Государство определилось, чего хочет от ИТ-отрасли, на рынке появились правила. Условия госзакупок стали прозрачнее, но главное, что у российских компаний, наконец, появляется нечто свое, уникальное.
Сейчас мы говорим об импортозамещении, а это значит, что государство дало четкий сигнал производителям ПО. И это логично: разве можно предположить, что в США будет использоваться российская программная система. Здесь все, как в космической промышленности – количество стран, которые имеют компоненты для необходимые для создания ракет, можно пересчитать по пальцам. Точно также можно сколько угодно писать софт, но важно и оборудование – никто не может исключить «жучки» в оборудовании. К счастью, в России есть платформы «Эльбрус», есть «Байкал» – эти разработки не забыты. На них уже может работать определенное ПО. Поэтому я уверен, что в какой-то момент появится успешный пример реализации российской «ракеты», но в области ПО.
Конечно, есть много шероховатостей,. много недочетов в самой программе развития. Но государству нужно новое поколение инженеров, которые будут работать в России, и сегодня их становится все больше. А когда количество инновационных стартапов на душу населения значительно вырастет, увеличится очередная статья дохода — экспорт ПО из России. Я говорю именно о продуктах, о разработках, а не о простом аутсорсинге. Здесь процесс можно охарактеризовать так же, как экспорт нефти: кроме сырья можно продавать нефтепродукты, пластмассы. Точно также, раньше мы экспортировали «мозги», потом появились аутсорсеры, и Россия стала поставлять услуги программистов. Теперь же появляется все больше компаний третьей производной, а значит больше маржи от интеллектуального потенциала остается в России. И это – хорошая тенденция.
Беседовал Леонтий Букштейн